Ужасающий результат осады школы в Беслане делает очевидным тот факт, что решимость Владимира Путина разгромить чеченское сопротивление любой ценой является формой нравственного самоубийства, которое уничтожит все, что осталось от российской демократии, и может представлять угрозу для всего мира.

Результатом кризиса стало 335 погибших и 260 пропавших без вести. Общее количество погибших может достичь 600, что сделает этот теракт самым страшным в постсоветской истории России, и самым гнусным, так как среди жертв много детей. Но, пожалуй, такой же поразительной, как поведение террористов, была реакция российских властей, которые не предприняли попыток спасти заложников, а сосредоточились исключительно на достижении своих политических целей.

Штурм школы начался после взрыва в спортзале. Взрыв мог быть случайным, но штурм здания был неизбежным, поскольку альтернативы даже не рассматривались. Путин не отреагировал на требования террористов, никого не послал на переговоры. По словам освобожденных заложников, террористы также не смогли дозвониться ни до одного из чиновников в Северной Осетии, где находится школа. Чиновники отказывались подойти к телефону, хотя в школе были дети некоторых из них.

Когда начался штурм, в спортзале разгорелся бой, и террористы взорвали себя, убив всех, кто находился вокруг. Одна из причин, по которой так трудно подсчитать погибших, заключается в том, что от некоторых школьников ничего не осталось: их разорвало на куски.

События в Беслане во многом повторяют захват заложников в московском театре в 2002 году, когда 800 заложников удерживали в течение 57 часов. И тогда власти отказывались от переговоров, хотя выдвинутое захватчиками требование частичного вывода войск из Чечни было выражением позиции большинства населения. Но Федеральная служба безопасности пустила в зал газ, в результате чего погибло 129 заложников.

Теперь российские власти продемонстрировали, что в конфронтации с террористами они готовы жертвовать жизнями детей. Но террористы легко приспосабливаются к обстановке, и захват заложников для них не единственный метод. Во время захвата театра детей моложе 12 лет отпустили, фактически все взрывные устройства были муляжами. В школе террористы умышленно выбрали детей в качестве мишени, бомбы были настоящими. Маловероятно, что те, кто осуществлял эти теракты (в обоих случаях важную роль играл лидер террористов Шамиль Басаев) откажутся от нападений на театры, школы и больницы. Но вместо того, чтобы захватывать заложников, они просто будут их взрывать.

Беспорядочный терроризм - это тактика, от которой у российского общества, учитывая высокий уровень коррупции, нет защиты. В 1995-м Басаев захватил больницу в Буденновске и взял в заложники почти 2 тыс. человек, потому что заплатил милиционерам на 24 блокпостах за то, что они не досматривали его грузовики, где находилось 150 чеченских боевиков.

Другой серьезной угрозой для России является разрастание войны на Северном Кавказе. До недавнего времени Ингушетия, мусульманская республика, граничащая с Чечней, почти не была затронута войной в Чечне. Но недавно бывший генерал ФСБ Мурат Зязиков стал губернатором в ходе выборов, отмеченных фальсификацией, взятками и запугиваниями. Приход Зязикова привел к увеличению поддержки чеченцев среди ингушей, и ингуши оказались среди террористов, захвативших школу в Беслане.

Ингуши традиционно враждуют с осетинами, и когда заложники, спасшиеся из школы, сообщили, что многие захватчики были ингушами, эту новость сочли настолько опасной, что российское телевидение о ней не упомянуло. Тем не менее в день штурма группа осетин взяла в заложники десяток ингушей, и напряженность в Северной Осетии растет.

Источником опасности терроризма и новой войны на Северном Кавказе является отказ России рассматривать любую форму независимости Чечни. Причиной отказа являются не моральные соображения, а желание Путина отстоять свою власть и защитить свою политическую позицию. Со времени провозглашения независимости в 1991 году Чечня является пешкой в российской борьбе за власть, и ее судьбу определяют нужды группировки, доминирующей в Москве.

Три года президент Борис Ельцин отказывался от переговоров с президентом Чечни Джохаром Дудаевым, который на самом деле добивался всего лишь автономии. Но Чечню никто не трогал. Ситуация изменилась в 1994 году: Ельцин разогнал российский парламент и лишился поддержки населения. Это заставило его развязать войну, чтобы повысить рейтинг. Поскольку парламент не мог ограничить его власть, он послал в Чечню войска. В результате война затянулась на годы, погибло примерно 6 тыс. российских солдат и 80 тыс. мирных жителей Чечни. Война закончилась Хасавюртовскими соглашениями, которые предусматривали вывод российских войск и решение вопроса о независимости в 2001 году.

В 1996-1999 годах Чечня фактически была независимым государством, но в 1999 году рейтинг Ельцина упал до 2%, и в Кремле возникли опасения, что новый президент начнет уголовное расследование против его окружения и членов семьи. Чтобы избежать этого, окружение Ельцина должно было обеспечить избрание надежного преемника. Имеются признаки того, что было принято решение недовольство населения разграблением страны направить против чеченцев.

В сентябре ночью было взорвано четыре жилых дома в Москве, Буйнакске и Волгодонске, погибло 300 человек. Российские власти заявили о "чеченском следе" (хотя причастность чеченцев к этим взрывам так и не доказана), и население стало поддерживать новое вторжение в Чечню, против которого ранее выступало. Первоначальный успех в войне превратил тогдашнего премьер-министра Путина в национального героя, и он легко победил на выборах. Он тут же подписал указ, дающий Ельцину и членам его семьи иммунитет от уголовного преследования.

Но через пять лет после взрывов появилось достаточно информации, дающей основания считать, что их осуществила ФСБ, а не чеченцы. Агентов ФСБ поймали за установкой пятого взрывного устройства в жилом доме в Рязани. Проверка показала наличие в устройстве гексогена, который использовался в других взрывах. Позже бывший агент ФСБ Михаил Трепашкин, расследовавший взрывы, говорил с владельцем дома в Москве, сдавшим в аренду подвал, где было установлено взрывное устройство. Он сообщил, что ФСБ оказывала на него давление, чтобы он "опознал" чеченца, снявшего подвал. Трепашкин выяснил, что на самом деле подвал снял Владимир Романович, офицер ФСБ, отвечавший за инфильтрирование чеченских преступных группировок и убитый на Кипре через несколько месяцев после взрывов.

На посту президента Путин ведет вторую чеченскую войну, которая привела к гибели 50 тыс. мирных людей, отказываясь от любых переговоров с чеченским лидером Асланом Масхадовым. В то же время российские войска развернули в Чечне кампанию террора, арестовывая, пытая и убивая тысячи чеченцев по подозрению в связях с партизанами.

Жители Беслана хоронят своих детей, а в России, добивающейся капитуляции Чечни, настал момент истины. Умеренные элементы в Чечне существуют. В заявлении, размещенном на сайте "Чеченпресс", Масхадов призвал всех чеченцев "скорбеть о невинных жертвах захвата школы в Беслане". Однако Путин не предпринял никаких шагов по вовлечению его или другого умеренного чеченского сепаратиста в переговорный процесс по поводу будущего Чечни. Он дал понять, что верит в силовое решение чеченской проблемы.

Если опыт чему-то учит, то введение Путиным новых мер безопасности обернется дальнейшими ограничениями свободы в России и новыми репрессиями в Чечне. Ни одна из этих мер не будет эффективной. В результате в России исчезнет демократия, а угроза для гражданского населения увеличится.

После распада СССР США много лет поддерживали российских лидеров, считая их прозападными реформаторами и не замечая морального вакуума, в котором они действовали. Это одна из причин относительного замалчивания проблемы Чечни, несмотря на неопровержимые доказательства систематических зверств, творимых там российскими войсками.

После Беслана ясно, к чему приводит такое замалчивание. Путин не может сломить национальный дух чеченцев насилием, а его попытки сделать это ведут Россию к советской диктатуре, которую он считает столь привлекательной. В то же время деньги исламских террористов, активно действующих в Чечне, могут стать соблазном для молодых чеченцев, которых из-за их европейской внешности могут завербовать для осуществления терактов на Западе.

Пока шок от убийства детей в Беслане не прошел, США должны заговорить о Чечне и оказать на Москву давление, добиваясь переговоров с умеренными чеченцами, готовыми к политическому урегулированию 10-летнего конфликта. Альтернативой является цикл насилия, который положит конец всем надеждам на достойное будущее Чечни, равно как и России.